В гостях у НОРМАЛЬНО.МЕДИА ведущий утреннего шоу «Будите Айлиш» на радио ХИТ FM, продюсер – Артём Адамов. Вместе с Артёмом мы обсудили, что происходит по ту сторону микрофона, кого никогда не возьмут ведущим, что такое успешный продукт и куда пропала эстетика в творчестве.
— Как тебе кажется, что такого было в твоём детстве или юности, что научило мечтать, развивать вот эти креативные навыки?
— Это ты сейчас ящик Пандоры открыла. Я тебе скажу так: у меня было всё, прям всё, всё для того, чтобы создать что-то креативное. В 90-е до появления интернета, креатив брали из книг, журналов, фотосессий, из рекламы, из телевизора того же самого. У меня одноклассница сейчас дизайнер одежды. Её первые наряды вдохновлены этими сетками Валерия Леонтьева. Я помню, как мама мне купила джинсовку какую-то крутую, дорогущую. Это был 97-й, по-моему, год. Привезли Prodigy в Москву. На Охотном ряду, где памятник, стояла сцена. Весь Охотный ряд до самой Пушкинский народом был забит. Я был на этом концерте, причём…
— Сколько тебе лет было?
— Лет четырнадцать, наверное, тринадцать... Я был на том концерте. И помню, что была как сейчас погода, мерзкая достаточно, и Кит Флинт вышел в какой-то рваной джинсовке, это всё на экранах видно было. И я такой: «Блин, у меня же есть джинсовка!». Я просто приехал домой и разодрал джинсовку в клочья и порезал как-то коряво специально рукава у неё.
— Мама как к этому отнеслась?
— Мама была в шоке! Но у меня родители понимали всё. Они никогда не ругали меня за такие вещи. Я потом приклеил британский флаг на джинсковку— всё как у него было. Нашивки какие-то нашёл в рок-магазинах интересные. А потом она мне разонравилась. Тогда через месяц я её продал. И заработал первые деньги.
— Ты начинал свой творческий путь, как рок-музыкант. Что такого произошло, что рок-звезда пошёл работать в журналы, у которых, по сути, аудитория — девочки-подростки?
— Журнал Cool появился тогда, когда группы толком не было. Первые репетиции были только. Вся история была очень странной. В целом, надо отталкиваться от того, как пошла моя жизнь после школы. Начнем с того, что в девятом классе меня не брали в десятый. Мне прямо сказали, что по оценкам ты не попадешь в десятый. Я такой: ладно, нет так нет. И подал документы в духовную семинарию на священника учиться. Когда пошел слух об этом, учителя в шоке, мягко говоря, были, они сказали, что это шутка, мы тебя берем в десятый. Я сказал: «Значит, семинарию откладываем».
— Ещё одно альтер-эго. Я ожидала любое развитие событий, но не семинарию.
— Это всё, пожалуйста, советские журналы. И в какой-то момент была история такая, что я попал в десятый класс, отучился, закончил школу. Ты получаешь документ: всё, ты счастлив. Но я тогда даже не подозревал о том, что надо что-то делать, чтобы поступить в институт.
— Ты не знал, как к вступительным экзаменам готовится, да?
— Да. Я тусовался, веселился, так лето всё прогулял. И финал уже августа, а я никуда не поступил. Я думаю, что надо что-то делать с этим. Пошёл к метро (тогда интернета ещё не было) там была такая толстая книжка, называется «Куда пойти учиться?». Я её купил и начал листать. Я листал, не понимал, что такое вуз, абитуриент… Такой: «вот сюда пойду». И ткнул какой-то вуз — Екатерининский институт. И я такой: «Да, отлично, пойду на журналиста». А чтобы ты понимала, я ни одного сочинения в школе не написал сам, изложения вообще ноль: тройки, двойки.
Институт в итоге был брошен, надо было работать где-то. Я пошел работать в скейт-шоп, собирать доски. Уже там, в скейт-шопе, наткнулся на какие-то очередные номера Cool. Я думаю: какую же ахинею вы пишете. Я написал им, сказал, что я могу лучше, зачем вам эта шляпа. И они позвонили. Я встретился с ними, они мне доверили колонку сначала, вообще даже не в Cool, а в журнале «Круто».
— Это работа была или стажировка?
— Это стажировка больше была. Я писал про альтернативные группы как раз. «Круто» — это антагонист журнала Cool. «Cool» для девочек, «Круто» для мальчиков. И я писал, писал, писал, и в какой-то момент всё, «Круто» закрыли, меня перевели в журнал Cool, я стал работать уже журналистом, потихоньку изучать, развиваться, учиться. Так и пошло.
— Ты сам придумывал темы?
— Я сам. Я тебе больше скажу, если ты помнишь этот журнал, там была рубрика про секс, где писали письма. Из серии: «Занялась сексом в воде, залечу ли я?». И им отвечала какая-то молодая девушка. На самом деле, это была большая женщина в годах. Я когда увидел первый раз, я офигел. Я ей сказал, что она мне жизнь испортила. Она, чтобы ты понимала, просто корректор. Она просто имела рубрику и корректировала статьи. Так вот работали люди. Но мешки были, прям реально мешки писем были, где девочки и мальчики присылали, что со мной не так.
— Очень много людей хочет попасть на радио, но у меня складывается такое ощущение, что сейчас не готовы учить. Даже если есть место, скорее кого-то с другой станции переманят или возьмут действующего ведущего с телека, например.
— В первую очередь, конечно, начнут смотреть по коллегам, естественно. Но если появляется некий бриллиант, в котором видят толк, то его научат. Поверь, там научить недолго. Вопрос в желании. Мне вообще не давалось это всё. Вот ни в какую, от слова совсем.
— Ты рассказывал, что какие ошибки можно было совершить, ты их все сделал.
— Я совершил, да. Но я тебе больше скажу, просто у меня не получалось. Я помню мой первый эфир, я был один, пошло по "одному месту" всё вообще. Я удивляюсь, как я не сжег студию там случайно. Это был ночной эфир был, он длился 8 часов. Представляешь, 8-часовой стресс? Он не заканчивался каждый час, он начинался с новой силой. И так далее. Спасибо Андрею Макееву, ребятам с радио «Дача» из соседней комнаты, которые мне помогали. Будь я вообще один в здании, я бы, наверное, там с ума сошёл.
— А как так вышло, что тебя одного оставили?
— Ну не будут же со мной возиться до бесконечности. Ты одна работаешь в эфире. Никогда не будет с тобой рядом никого. Сначала с тобой есть куратор, ведущий.
— Ну сколько это по времени длится? Месяц, два, неделя?
— Да какое? Неделя где-то. Неделя и вперёд. Тебе всё рассказали, потом тебя бросают.
— Почему ведущие переживают из-за тишины в эфире?
— Я тебе скажу так, сейчас о тишине в эфире будет переживать тот, кто постоянно её создает. Это человек, который боится потерять своё место, программный директор будет переживать из-за этого. Задача хорошего программного директора создать рейтинги и красоту эфира.
— А эта тишина в эфире, про которую все говорят: это 5 секунд, это час?
— Везде по-разному. Но не час, конечно.
— Я сейчас поясню. Я слушала эфиры, и иногда у ведущего остаётся 5−7 секунд тишины до начала джингла. Но он же на фоне какой-то музыки разговаривает. И мне как слушателю это приятно. Мне из-за этих семи секунд, из-за того, что он чуть раньше закончил, не хочется переключить. А когда шесть реклам подряд, вот это как будто бы страшнее в эфире для меня как для слушателя, потому что как только начинается реклама, я понимаю, что это надолго.
— Я сейчас поменяю мнение многих о рекламе. Вот смотри, когда мы слушаем радио и жалуемся на то, что много рекламы, мы должны понимать следующую цепочку. Что такое реклама? Реклама приходит туда, где хорошие рейтинги. Что такое хорошие рейтинги? Это хорошие клиенты. Хорошие клиенты — это деньги. Соответственно, у компании, у радиостанции появляются деньги платить хорошему ведущему. Не кому-то там с улицы, которого обучать опять надо, а качественному крутому ведущему.
Ты слышишь идеальный эфир. Идеальный эфир, который тебе нравится. Ты не переключишь, правильно? Соответственно, что? Рейтинги растут. Так что, если вы слышите много рекламы, значит, эфир хороший.
— Возвращаясь к ведущим. Смотри, сейчас еще очень много слышу про кадровый голод, в том числе в медиасфере. Но при этом мы годами можем наблюдать одни и те же лица. Например, ведущие, которые в эфире по 20-30 лет. И у меня начинает складываться впечатление, что как будто бы боятся пускать новые лица.
— Их нет. Их просто нет.
— А то, что школы ежемесячно огромное количество специалистов выпускают?
—Смотри, ты заканчиваешь школу, тебе говорят: «Иди работай на радио». Ты идёшь, ага, ага, угу… Я, пожалуй, в блогеры. Пожалуйста.
Потому что люди… многие листают соцсети, и видят, что там один миллионер, второй, третий — все как-то на пустом месте. И зачем работать? Это не только радио касается. Люди в целом не хотят идти работать. Понимаешь?
Как там было в слове пацана? «Вы не готовы. Вы чего? Вы не готовы!». И это тоже большая ошибка. Никто не хочет себя до конца подготовить. Все торопятся. Телевидение никуда не денется, блоги никуда не денутся, радио никуда не денется — подготовьте себя нормально, несите. Единицы, когда бывают такие случаи, как у меня случилось, когда тебя заметили, тебя взяли, позвали, тебя сделали. Более того, представляешь, у тебя есть возможность учиться у тех, кто действующий в профессии. Но большинство такие: «Я уже всё могу».
— На сколько радиостанции сейчас цифровизированны?
— Цифровизация, которая пришла, сделала искусственный продукт тем самым. Грубо говоря, да, она упростила нам жизнь. Мы стали быстрее решать вопросы, но потерялся человеческий коннект обычный. Когда я прихожу к тебе каждый день, я становлюсь твоей привычкой, а ты становишься моей привычкой. Каждый день мы видимся в офисе, каждый день я ржу с тобой, каждый день я веселюсь с тобой или ругаюсь, в зависимости от того, хороший я или плохой, но мы с тобой коммуницируем, понимаешь?
Если ты будешь на удалёнке, я знать не знаю, кто ты, честно. И для меня это будет катастрофой. Ты придёшь завтра где-то, два года мне пишешь, помогаешь по эфирам, а я где-то на вечеринке мимо даже прошёл. Вот тебе, пожалуйста, яркий пример. Я объясню, завуалированный, наверное, пример приведу: в детстве, допустим, я мелкий, хочу мотоцикл. И я беру палку — она мне и мотоцикл, и меч, и дракон, и всё, что угодно. Сейчас: хочешь мотоцикл — возьми приложение, поиграй. И в приложении человек играет на компе, неважно, в телефоне.
У меня воображение худо-бедно работает, слава богу, я развиваюсь в этом направлении, до сих пор изучаю какие-то вещи для повышения уровня воображения. Но люди себе настолько упростили жизнь…
Есть сейчас у ВкусВилла, по-моему, или у кого там, не знаю, совершенно бестолковая, на мой взгляд, функция — вынести мусор. Ты отдаешь курьеру мусор, и он его выносит.
— Я помню, мы даже после новогодних праздников наряжались красивые в шубу и выносили мусор, чтобы никто не подумал, что мы пьяницы.
— Это эстетика, понимаешь, это юмор какой-то. Люди убили всё такое живое. Да, миллион человек мне скажет, что сейчас проще заказать, чем что-то там сделать. Окей, закажи еду. Но если ты не можешь приготовить оливье, то, наверное, грош цена твоей цифровизации. Люди, которые создали тот же айфон, умели до этого что-то делать руками, а потом они создали эту коробочку. Так вообще нельзя было делать. Я считаю, что это варварство. Взял, сделал и умер, оставил нас с этим жить.
— Но...Умные люди придумали коробку-автомат, это не значит, что всем на механике надо учиться ездить.
— До тупого не надо доводить. Я согласен с тобой. Смотри, все автогонщики на механике ездят почему? Потому что ты должен автомобиль чувствовать. Есть Spotify, Apple music и Яндекс музыка. Но при этом есть люди, которые слушают винил до сих пор.
Эстетика! Это определенный склад ума. И если завтра к тебе придут гости, ты вряд ли побежишь заказывать всю еду. Ты что-то приготовишь сама, потому что это тоже эстетика. Ты же готовишь, когда приезжают гости? Я тебе больше скажу, раньше же была целая тусовка: приезжаете, за большой стол садитесь, лепите пельмени, водочку…
Понимаешь, о чём я говорю? Я, конечно, за цифровизацию, я рад, что вообще появились мобильные телевизоры. Я до сих пор не понимаю, как факс работает: как ты что-то засунул, это нигде не вышло, и вышло где-то в другом городе в виде бумажки… Я не понимаю, но это работает. Окей. Класс. Искусственный интеллект тем, что сейчас творит, гениально вообще упростил задачу. Я уверен, что сейчас люди проживают появление ИИ — это равносильно появлению мобильных телефонов.
— Думаешь, ИИ заменит людей?)
— Если ты дебил, то тебя это всё заменит. Если ты человек с мозгами, ты всегда найдешь общий язык, даже с искусственным интеллектом. Дай палку дураку, так он будет махать ей, а дай умному человеку — он это использует во благо себе и людям. Здесь то же самое.
— Сейчас у молодёжи есть какая-то концепция «хочу стать медийным, хочу стать знаменитым и при этом нихрена делать не хочу». Можешь рассказать какую-то обратную сторону вот этой медийности?
— Смотри, все хотят Феррари. Вот тебе Феррари, что ты будешь с ним делать? Ты разобьёшь её на первом же повороте, потому что это определённый стиль вождения, это определённый склад ума, это вообще определённый образ жизни. Нельзя хомяку дать Феррари и сказать: «Катайся». То же самое с медийностью.
Мы это видим сейчас, когда люди, которые вообще ничего из себя не представляют, получили эту медийность.
И в чём самая ужасная сторона, медийности?
Медийность, она как тамагочи: если не кормить, сдохнет.
И они всё понимают, поэтому мы видим новости, что какой-то там обморок что-то сотворил в очередной раз, где-то кого-то оскорбил, подрался, где-то создал якобы ДТП — на тачке выехал из автосалона через окно, ещё что-то — сжёг машину. Да на здоровье! Это лишний раз доказывает, что твой продукт нахрен никому не нужен, ты просто создаешь эти трэш поводы.
Объясню: я не помню, с кем разговаривал, но есть большая разница между славой и популярностью. Что такое слава? Ты создаешь какой-то продукт, и его люди ждут. Для меня, например, слава — этот журнал «Трамвай». В детстве я каждый номер ждал. «Игра престолов» — это слава, когда все мы в своё время ждали новую серию. Мы прям ждем что такое. Популярность — это когда ты создал продукт и задолбал всех вокруг, лишь бы только посмотрели его. Если ты изначально создаешь продукт и сомневаешься, что будут смотреть, ты создаешь себе план B: я замучаю всех и заставлю. Некоторые медийные лица мы знаем, но мы знаем их, потому что нас задолбали ими.
Как говорил Кузьмич в «Особенностях национальной охоты»: «На Руси дураков лет на сто припасено». На здоровье. Давайте ещё счётчики поставим, чтобы перепись дебилов провести в стране. Я буду рад только этому факту. Я не против. Мозги у человека есть. Хочет, пусть засоряет их себе. Всегда были такие люди. Чтобы ты понимала, в советское время был персонаж, который орал с телевизора, что он воду заряжает — и люди ставили банки в надежде, что эту воду зарядят, понимаешь? МММ в нашей стране — организация кинула людей, а спустя время появилась и снова человек кинул всех, потом умер. Как там в стендапе было? «У нас Лжедмитрий II был, ты понимаешь?» Ну, если нравится людям…
— А вообще в концепцию успеха ты веришь?
— Успех — это как раз слава, когда пришла, на мой взгляд. А популярность — это другое совсем. То, что тебя каждая вторая собака знает, это не значит, что ты успешный. Понимаешь?
Я о том, что всегда, если ты свою работу выполняешь хорошо, по-настоящему хорошо, то ты успешный. Успех, для меня лично, это то, как ты относишься к своему продукту. Не другие люди, а именно ты.
— Слушай, это очень крутой ответ. Если мне нравится то, что я делаю, то я успешный.
— Очень круто, да, в этом и суть. А как ещё? Нет, конечно, ты можешь орать на каждом углу о своем продукте. Люди придут, посмотрят твой продукт, увидят, что там ничего особенного, и что ты будешь делать тогда? К тебе больше не придут. Если ты любишь то, что делаешь, ты будешь успешным.
